Немного истории.
Журнал «Физкультура и спорт» №7 / 1971 год
Автор: Александр МАРЬЯМОВ
Тоску по дому особенно ощущаешь в гостях.
Огюст Ренуар
Неудачным оказался старт в чемпионате и у московских спартаковцев — из поездки в Ворошиловград и Донецк они привезли лишь одно очко...
(Из комментария к футбольной таблице)
Согласитесь — в разгар душного лета вас посещают воспоминания о весне. О чистоте нарождающихся в природе красок, о молодости. Тени воспоминаний всегда сулят прохладу и свежесть.
Помните, каким теплым казалось нам то прохладное апрельское солнце?
Анзор Кавазашвили пришел в черном кожаном пальто в талию. Галимзян Хусаинов был в плаще. На плечах Евгения Ловчева ладно сидело пальто из букле...
Ехали на игру. Как на очередную, собирались на первую в сезоне к автобусу, поджидавшему футболистов недалеко от Большого театра.
Поле в Лужниках было мерзлым и гулким, как асфальт. Газон на «Динамо» только-только начинал оттаивать от снега. Футбол еще должен был прийти в Москву с юга. Они должны были привезти его с собой через пару недель. Они ехали за ним.
Через забитую транспортом Таганку, мимо Новых Кузьминок на Рязанское шоссе к аэропорту Быково, маленькому подмосковному аэропорту, где их ждал маленький самолет АН-24, готовящийся выполнить рейс Москва — Ворошиловград. Время в полете один час сорок минут...
Футбольный автобус на тридцать пять человек — основной состав, дублеры, несколько новичков-запасных, тренеры, врач, массажист, администратор, сапожник.
Футбольный самолет — в проходе салона лежит сетка с мячами. Стюардесса осторожно переступает через них, разнося леденцы «Взлетные».
Апрельское небо было голубым — самолеты летали по расписанию.
МАЛЕНЬКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ С ТРЕМЯ «ПОЧЕМУ!»
Футбольные статистики констатируют, что на чужом поле команды, как правило, добывают чуть ли не в два раза меньше очков, чем на своем.
Самые именитые футбольные барышни — ФИФА и УЕФА, достаточно хорошо изучившие эту истину, узаконили для своих крупнейших турниров правило, исходя из которого гол, забитый в гостях, ценится вдвое дороже домашнего.
Почему?
Отрывок из диалога с начальником команды «Спартак» Николаем Петровичем Старостиным:
— Неужели и вправду версия о том, что «дома и стены помогают» — единственно верна?
— Ну, зачем же так? По крайней мере, к нашим, московским, командам она подходит менее всего. Лужниковские «стены» поддерживают всех...
— Тогда — почему?
— Понаблюдайте за ребятами, поговорите с ними...
(Ворошиловград, гостиница «Октябрь», 7 апреля — до начала игры с «Зарей» еще 28 часов.)
Тот матч спартаковцы закончили вничью (1:1), а в Донецке проиграли (0:1). В результатах этих встреч была какая- то закономерность, хотя, если судить по ходу тех игр, если вновь проследить их сюжетные линии, окажется, что в Ворошиловграде москвичи могли победить, а «Шахтеру» по крайней мере не проиграть.
Почему?
За кулисами стадиона в Ворошиловграде, где бутсы направляющихся к проходу футболистов резонируют от бетонного ската трибуны кастаньетным треском, редактор еженедельника «Футбол—Хоккей» Лев Филатов спросил меня:
— Будете писать об игре?
— Нет. О футболистах...
В маленьком АН-24, в футбольном самолете, с аэропорта Быково лечу с командой, надеюсь понять... Ответить на все эти «почему?»
ОТСТУПЛЕНИЕ С ИЗМЕНЕНИЯМИ
Трудность околофутбольной хроники (по-моему, именно к этому жанру следует отнести обрывочный монтаж моих путевых зарисовок из поездки московского «Спартака» на две игры) прежде всего состоит в том, чтобы суметь при этом соблюсти золотую середину между истиной и собственными субъективными суждениями. Ибо истина, какой она вам иногда представляется, может показаться обидной всем тем, кто так радушно вас принимал и, не жалея времени и сил, помогал вам. К сожалению, людям свойственно многое относить на свой счет.
Поэтому мне хочется сразу же отвести хотя бы часть критических ударов специалистов (увы, футбол — это такая область, в которой все знают всё и все всё понимают!), которые непременно обрушатся на меня.
Порой знания все еще определяются выслугой лет. Высиживаются...
Для меня — многое впервые. Лечу со «Спартаком», чувствую свою причастность к нашему футбольному делу. Кажется, что и на моей походной сумке белыми буквами — «adidas».
Апрель начинался теплом и солнцем. Футболом.
Футбольный календарь свят. Хотя жрецы из федерации нет-нет, да и перекраивают его (экие безбожники!), игры идут — тур за туром, в любую погоду, во всех уголках страны.
Автобусы, поезда, самолеты — с футбольными адресами. Июль...
Тогда, в апреле, сегодняшняя жара лишь подразумевалась. Было начало и о продолжении строили прогнозы.
ВОРОШИЛОВГРАД, 7-9 АПРЕЛЯ
Хусаинов заранее предупредил меня, что жить команда будет в гостинице «Октябрь». Ни в «Советской», ни в какой другой — именно в «Октябре». Он уже тринадцатый сезон в большом футболе и, конечно же, успел изучить многие тонкости его географии. Хотя, почему географии? Скорее, психологии — так точнее. Постоянство, с каким хозяева размещают гостей в одних и тех же отелях, идет от суеверия. И традиционный журналистский вопрос к спортсмену — суеверны ли вы? — подразумевает однозначный ответ: да. Конечно, спорт — это прежде всего мастерство, атлетизм, ловкость, воля. Но и азарт, и капелька везения — тоже среди компонентов спорта. И именно поэтому... Попробуйте уговорить администратора киевского «Динамо» разместить приезжающую команду не в гостинице «Москва», а в другой. Предложите администратору ленинградского «Зенита» забронировать для соперников его команды номера не в «Октябрьской»? Они и слушать вас не станут. Для них эти гостиницы отмечены на городской карте звездочками счастливых примет.
Итак, мы едем в гостиницу «Октябрь». И на ветровом стекле автобуса «Икарус» повернута к салону табличка с надписью «Перевозка детей». Администратор «Спартака» Александр Поликарпович Головушкин устроился рядом с шофером — дорога от аэропорта к гостинице ему отлично знакома.
Когда сворачивали направо с центрального проспекта города, как раз напротив гостиницы «Советская», Старостин сказал:
— Здесь останавливаются судьи... — сказал, обращаясь ко мне одному, вроде как вводя в курс дела.
Судей почти всегда селят отдельно от футболистов. Как видно, на это есть особые причины...
После сорокаминутной таборной неразберихи — в холле гостиницы тесно от сумок, мячей, чемоданов с инвентарем и формой; после тягучей калькуляции, которую вели у окошка администратора Головушкин и Старостин — кого поселить с кем и где; после того как швейцар уже выяснил, кто Кавазашвили, кто Логофет, кто Ловчев, — после всего этого разошлись наконец по номерам, стали распаковываться перед ужином.
Приехали.
Записи в блокноте: «Симонян и Исаев — № 408, Хусаинов и Осянин — № 303, Силагадзе и Кавазашвили — № 107...».
Помните, у спартанцев: завтрак съешь сам, обед раздели с товарищем, ужин отдай врагу? Официантки в гостиничном ресторане были явно разочарованы — футболисты заняли почти все столики, но заказы были маленькие, никакие заказы — салат, чай, масло, кое-кто съел по бифштексу.
— Так ужинать, — сказала одна из них, — только время переводить.
Быть может, спартаковцы следуют спартанским традициям?
Живем в Ворошиловграде — подъем в восемь, зарядка, завтрак, тренировка... Впрочем, мое участие в режиме ограничивается лишь завтраками, обедами и ужинами. В остальном—я наблюдатель.
В гостиничном ресторане разговариваю с администратором Головушкиным:
— Наверное, у вас, Александр Поликарпович, есть некие калорийные рецепты, которым вы стараетесь следовать планируя питание футболистов накануне матча?
— Рецепты, конечно, есть, но, отправляясь в поездку, мы вынуждены оставлять их на кухне в Тарасовке, на нашей базе. И какую-то часть калорий тоже... Карточка ресторанного меню диктует выбор, и каждый распоряжается ею по-своему...
На загородной базе, расположенной в восемнадцати километрах от Ворошиловграда, футболисты «Зари» с аппетитом поглощали калории — и повар, и доктор хорошо знали свое дело...
Однако я не про то — у «Зари» ведь те же маршруты, те же самолеты, те же гостиницы и рестораны. Те же игры на выезде, которые тогда, в апреле еще предстояли.
Я — о привычном древнем афоризме: пришел, увидел, победил. Его современная футбольная интерпретация читалась бы так: прилетел, пожил пару дней в ожидании, на нервах, и — совсем не обязательно победил. У игр на выезде иные категории отсчета ценностей — и классность, и добротная подготовленность команды, и умение попадают в прямую зависимость от качеств иного, психологического порядка.
Или — домашние стены и впрямь помогают?
Бригада арбитров жила в другой гостинице. До игры я их не видел. У них свои опекуны и наблюдатели...
Погрузился в автобус дублирующий состав, уехал играть в маленький горняцкий поселок — туда и обратно около ста километров.
А мы пошли в кино.
В промышленном, просторно застроенном Ворошиловграде улица, начинающаяся сразу за углом гостиницы, забирающаяся на некрутую горку, кажется тесной. Случайная улица, невесть как попавшая сюда из южного приморского городка — с прохожими на мостовой, с разноликой и разносортной торговлей, с кинотеатрами, магазинами и магазинчиками, с мастерской мелких бытовых ремесел. И не видно бездушных автоматов — газированной водой торгуют с лотков, а из будки чистильщика слышится знойный голос Муслима Магамаева.
В кинотеатре крутят «Фанфан-тюльпан» — Джина Лолобриджида, Жерар Филип с саблей наголо. Помните? Это было вчера или позавчера, и мы стояли в очередях под такими же плакатами...
Николай Петрович Старостин подошел к лотку. Воду пить не стал — разменял рубль на пятиалтынные монеты. Хусаинов разменял сразу трешку в магазинчике минеральных вод рядом. И Кавазашвили набрал горсть пятнадцатикопеечных монет. И Логофет... Вечером все они будут звонить в Москву, домой, и у междугороднего автомата в холле гостиницы выстроится очередь, и будет мигать лампочка — «опустите монету».
— Любаша, — будет говорить Хусаинов, — как ты? Нормально? Да, все ничего. Завтра игра... Потом — в Донецк, а тринадцатого утром прилетим. Буду звонить...
И Анзор будет говорить с Галей. И у Старостина долго не будет ладиться связь с Москвой — автоматы тоже могут ошибаться, — и он, досадуя, станет спрашивать: «Это квартира Старостиных?».
И посыплются в прорезь автомата загодя намененные пятиалтынные монеты...
А пока Кавазашвили, Ловчев, Калинов, Логофет, Силагадзе идут смотреть «Фанфан-тюльпан». Мы с Хусаиновым — «Мужчину и женщину», здесь же рядом, в соседнем зале.
— Не люблю перед игрой смотреть грустные фильмы, — говорит Анзор.
— Какой же он грустный? — искренне возмущается Хусаинов. — Там такая музыка!
ОТСТУПЛЕНИЕ О ПУТЕШЕСТВИЯХ
«Сел в кибитку и поскакал»... Этими словами предварил свое путешествие из Петербурга в Москву Радищев.
«Сел в самолет и полетел»... Так начинаются сегодняшние путешествия — в Арктику, в Сибирь, через Атлантику... Иные скорости, иные мерила расстояния.
В ряду современных путешественников футболисты занимают далеко не последнее место. Они постоянно на колесах, может, на крыльях — точнее.
Начиная играть в большой футбол, спортсмен становится путешественником.
Желание побывать в дальних странах, увидеть экзотические города — интернационально. И где-то в глубине души сидит в нас зависть к футболистам, перед которыми открыты границы, для которых не существует расстояний. «Счастливые!» — говорим мы.
Помню разговор с Валерием Ворониным в пору его расцвета, его громкой спортивной славы. Он прилетел тогда из Испании.
— Ну, как там, расскажи?
— А что рассказывать? Что мы видим? Отель, тренировки, опять отель. Потом — игра. В кино пару раз сходили, чтобы отвлечься...
У футболистов не бывает туристских маршрутов. Они должны быть в форме. Они должны играть — в Мехико, Базеле, Рио-де-Жанейро, в Ворошиловграде, в Донецке...
Игры на выезде — вот та проза, которая скрыта под романтической оболочкой дальних странствий. Игры на выезде — тот же футбол, что и дома, только труднее, только нервов нужно больше...
— Это квартира Старостиных? — в какой уже раз допытывается Николай Петрович в трубку. — Да, да, это я. Чувствую себя неплохо. Скучаю...
А ведь ему уже семьдесят два года, он старый футбольный бродяга. Николай Петрович Старостин, начальник команды московского «Спартака».
Ночью, накануне игры с «Зарей», увезли в больницу хавбека Мишу Булгакова. Неожиданное воспаление миндалин оказалось настолько острым, что парень начал задыхаться.
— Умираю, — испуганно сообщил Миша Ростиславу Барсукову, доктору команды.
— Не говори глупостей, — спокойно ответил док. — Молод еще умирать.
Поехал вместе с Мишей в больницу. А наутро к нему приехали Симонян, Старостин, Исаев, капитан команды Николай Осянин. И он уже не говорил глупостей, и дышалось ему легко, свободно.
В Донецк Миша Булгаков ехал вместе со всеми.
ЧУТЬ-ЧУТЬ О ФУТБОЛЕ
За час до игры, когда автобус с табличкой «Перевозка детей», пробившись сквозь толпу местных любителей подрулил к стадиону, и мы очутились перед трибунами, футболисты «Зари» уже были там. Вратарь спартаковцев Кавазашвили поднял на руки дочку центрфорварда «Зари» Лисаковского, стал играть с ней. Весело болтали Логофет и Васенин.
Час до игры, о которой я не собираюсь рассказывать — в июле неинтересен отчет об апрельском матче, в июле начинают наконец-то забываться издержки весеннего футбола — зачем напоминать о них?
«Заря» выглядела сильнее — к тому моменту она уже успела повергнуть чемпионов страны — ЦСКА. Но во втором тайме «Спартак» повел в счете...
— Мы играли хуже, но должны были победить, — сказал Старостин потом.
— Я был лучшего мнения. Особенно о ваших помощниках, — сказал Симонян арбитру Мильченко, подписывая протокол матча.
Игры на выезде — нервы, нервы...
Счет 1:1 довольно точно отразил логику борьбы на поле. Но ведь ничто так не противопоказано футболу, как логика...
В номере у Хусаинова и Осянина горел экран телевизора — «взяли напрокат, чтобы не так скучно было». За тысячу километров от Ворошиловграда московское «Торпедо» проигрывало в гостях динамовцам Тбилиси — только что Гавашели забил единственный гол. Смотрели в безмолвии, без комментариев и шуточек — в каждом из ребят еще жила тяжелая усталость их матча, их ошибок и промахов.
Когда подъезжали к гостинице, Анзор Кавазашвили шепнул мне:
— Займи очередь у московского телефона, а то потом не пробьешься.
Он знал, что говорил.
Игры на выезде — после них с особой остротой ощущаешь желание услышать родные голоса.
Где-то после полуночи ребята стали расходиться от телевизоров по номерам. Прошел по коридору Николай Киселев с портативным кассетным магнитофоном — спать. Спать.
Завтра автобусом — в Донецк.
ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ВОРОШИЛОВГРАДА В ДОНЕЦК
На сей раз на автобусе было написано — «Заря» (Ворошиловград)». Прохожие приветливо махали руками, постовые милиционеры брали под козырек — московский «Спартак» покидал город в отблесках чужой славы и популярности, скорлупа чужого автобуса обогревалась улыбками.
И шофер, привыкший возить свою команду, привыкший к вниманию и почтительности встречных, по-хозяйски распутывал узлы замысловатых городских перекрестков, изредка играл на клаксоне «матчиш», ведя автобус к харьковскому шоссе — к дороге на Донецк.
— Через три часа будем на месте, — говорил он. — Домчу с ветерком...
Однако вот уже полчаса ветерок мчался мимо, а мы стояли у самого выезда из Ворошиловграда — что-то произошло с рулевой колонкой, она дико завибрировала, автобус стало бросать из стороны в сторону, и вот теперь шофер лежит в комбинезоне под радиатором, устраняет поломку. Кавазашвили, Баужа, Логофет, Ловчев вышли подсобить советом: у всех у них есть собственные машины, и каждый в глубине души считает себя механиком.
Поехали. Догонять ветер, догонять время. По обеим сторонам дороги — терриконы, журавлиные лебедки, тянущие шахтные клети; бежевые дымки заводских труб. По обеим сторонам — Донбасс. Едем в его столицу.
Старостин рассказывает мне об американском фильме «Чемпион»:
— Я его ребятам в обязательном порядке велел посмотреть. Не так-то много бывает фильмов о спорте, таких фильмов... Знаете, в нем нет ни на грамм фальши — все по-настоящему... И характеры настоящие, спортивные характеры... Керк Дуглас — он наверняка занимался спортом...
Исаев читает. И Хусаинов. И Вадим Иванов, и еще кто-то. Многие дремлют.
— Сколько еще, Джемал? — спрашивают сзади у Силагадзе.
— Сколько еще, Поликарпыч? — тот переадресует вопрос к администратору, сидящему, как всегда, рядом с шофером.
— Километра пятьдесят два, — отвечает за него шофер.
— Около шестидесяти, — бросает назад Силагадзе.
Испорченный телефон... Детская игра— не портящая настроения, прогоняющая хандру.
Три дня в Донецке.
И опять гостиница «Украина» (футболисты знали, что будут жить именно в ней), и таборная суетня в вестибюле, и ужин в ресторане... И запись в блокноте тоже похожа, только поменяй цифры: «Симонян и Исаев — № 837, Кавазашвили и Силагадзе — № 614, Хусаинов и Осянин — № 328». Завтра — разбор игры с «Зарей», тренировка на поле центрального стадиона «Шахтер» («Молодцы хозяева — дали нам игровое поле», — скажет потом Исаев), кино, телевизор, книги...
ОТСТУПЛЕНИЕ, КАСАЮЩЕЕСЯ АВТОРСКИХ ВПЕЧАТЛЕНИЙ
И меня спросили:
— Ну, как тебе Донецк? Расскажи...
— А что рассказывать? — ответил я. — Город как город. Что мы видели — из гостиницы на тренировку, с тренировки в гостиницу, потом — игра... Ну, в кино пару раз были, в цирке...
В Донецке московская команда «Спартак» в полном составе посетила цирк. Игорь Кио, гастролировавший в городе, пригласил своих земляков на представление и право же, отказываться было смешно
«Жаль, что хотя бы частицу Ваших чудес мы не можем перенести в футбол. Порой их так не хватает», — написал в книге отзывов Кио Николай Петрович Старостин. Я вспомнил эти слова спустя два дня, когда сидел рядом с Игорем Кио на скамейке запасных и половина матча «Шахтер» — «Спартак» уже была позади, а кто-то из болельщиков крикнул с трибуны:
— Кио, сделай чудо!
Чудес не было — велась скучная и скученная игра в центре поля, с жесткими столкновениями, с многими фолами. И хотя самолюбие местных любителей было, в конце концов, удовлетворено — мяч влетел в сетку «Спартака», — чудес, увы, не хватало...
ИНТЕРМЕДИЯ-ЭКСПРОМТ В ИЛЛЮЗИОННОМ АТТРАКЦИОНЕ
Назойливый коверный получил по заслугам: Кио представил его публике этаким гномом в ящике на колесиках — нормальная голова и крошечное туловище.
— Товарищ Кио! — взмолился коверный. — Что вы со мной сделали?
— А чего вам не хватает?
— Рук не хватает, ног не хватает, туловища и... билета на матч «Шахтер» — «Спартак»!
— Хотите увидеть «Спартак»? Пожалуйста. Сегодня вся футбольная команда у нас в гостях, в цирке. Вон сидит Галимзян Хусаинов, вон — Геннадий Логофет, Евгений Ловчев...
— Да-а, — врастяжку говорит клоун. — Так уж и вся? А Кавазашвили нету...
— Сейчас будет и Кавазашвили, — Кио хлопает в ладоши и униформа выкатывает в манеж точно такой же ящик с гномом-Кавазашвили. — Вот и он.
Спартаковцы покатываются со смеху — им никогда еще не приходилось видеть своего вратаря в столь комичном положении. Кио обращается к публике:
— Как видите, дорогие зрители, я сделал для вашего города все, что мог... Сделал вратаря в воротах спартаковцев маленьким. Теперь уж дело за форвардами «Шахтера»...
Впрочем, тренеры «Спартака» «перехитрили» Кио — на игру был поставлен рослый Ионас Баужа. Но ударов по воротам почти не было, и острых моментов не было. Не было чудес...
И все-таки 0:1 — «Спартак» проиграл.
РАЗГОВОР С АДМИНИСТРАТОРОМ О ФУТБОЛЕ
— Вы уже пятый год ездите со «Спартаком» на все выездные игры, размещаете команду, устраиваете досуг футболистов... Почему так трудно побеждать вне дома?
Александр Поликарпович Головушкин разводит руками. Я продолжаю:
— Может, вас плохо встречают? Поселяют не там, где хотелось бы? Не обеспечивают полями?
— Нет. Как правило, все бывает нормально...
— Может, хозяевам поля следует предусматривать для гостей и какую-то культурную программу?
— Зачем? У нас почти не остается ни времени, ни сил на развлечения.
— Но ведь везде поле ровное, а мяч круглый. Почему же он чаще катится к воротам гостей?
— Чтобы не обидеть хозяев, — смеется Головушкин, намекая, как видно, на то, что футбол как таковой вне его компетенции, что его дело — самолетные билеты, гостиничные номера, инвентарь, суточные и пр. и пр.
И в чудеса он не верит вообще — не положено администратору.
ОТСТУПЛЕНИЕ С ПОПЫТКОЙ ОТВЕТИТЬ НА ТРИ НАЧАЛЬНЫЕ «ПОЧЕМУ!»
Из поездки в Ворошиловград и Донецк московский «Спартак» привез лишь одно очко из четырех возможных. Три очка растеряны в пути.
Ловлю себя на мысли: а вдруг как раз эти три очка и есть ответ на те три «почему?» По очку на каждый вопрос, а?
Однако не мне судить — арбитров всегда поселяют отдельно от футболистов, в других отелях, у них иные заботы, иной распорядок дня.
А я — об играх на выезде. Не о футболе. О том, как в шесть часов утра заспанные и скучные, собирались мы у подъезда гостиницы «Украина» в Донецке. Как ехали на аэродром — все звонки домой сделаны с вечера, все телеграммы отправлены. Все на местах — тридцать пять человек. Разбиты кое- какие надежды, оставлены немалые силы («верно, док?»), но еще все впереди, все предстоит.
Это было в апреле.
Помните, каким теплым казалось нам то прохладное апрельское солнце?
